Конфликта не будет

ЭКСКЛЮЗИВ
Напряжение на Ближнем Востоке продолжает нарастать. Пожалуй, самая сложная ситуация сейчас сложилась в провинции Идлиб, которая еще во многом контролируется вооруженной оппозицией президенту Асаду. Там происходят прямые столкновения между турецкими и сирийскими вооруженными силами, которые привели к человеческим жертвам с обеих сторон.
Россия устами министра иностранных дел Лаврова, а Турция - самого президента Эрдогана обвиняют друг друга в нарушении Сочинских соглашений. Что это значит и к чему приведет? На эти и другие вопросы в интервью газете «Каспiй» отвечает главный эксперт Американо-азербайджанского фонда содействия прогрессу Алексей Синицын.
- Можно ли сказать, что на Ближнем Востоке завязался еще один «гордиев узел», разрубить который можно только полномасштабной войной между Анкарой и Дамаском или, что еще хуже, турецко-российским конфликтом?
- Я совершенно исключаю такое развитие событий, хотя ситуация действительно крайне напряженная. В «Большом Идлибе», который включает в себя не только одноименную провинцию, но и часть провинций Латакии и Хамы, скопились многотысячные отряды сирийских боевиков. Это и непримиримая «Хайят Тахрир аш-Шам» (бывшая «ан-Нусра») со своими союзниками, и «умеренная» вооруженная оппозиция, объединенная в т.н. Сирийскую свободную армию. Различия в их идеологии можно найти разве что под микроскопом. По Сочинским соглашениям Анкара должна была создать «зону деэскалации», т.е. развести «непримиримых» и «умеренных». Однако по разным причинам это сделать не удалось.
В прогрессивной арабской прессе Идлиб называют «кладбищем зеленых автобусов». Действительно, из трех уже ликвидированных зон деэскалации на этих самых автобусах боевики свозились в Идлиб, который превратился в «раковую опухоль» сирийского терроризма. Теперь им уезжать некуда.
Надо полагать, что в среде вооруженной оппозиции есть какие-то здравые силы, но их голос практически не слышен. Основные формирования разномастных боевиков то воюют друг с другом, то вступают в ситуативные союзы, то просто примыкают к нусритам, в ряды которых влились даже бывшие игиловцы, в частности самая отчаянная и самая злобная группировка этнических уйгуров из Китая.
- Однако наступление на Идлиб было начато все-таки Сирийской армией и турецкие военные, по словам турецкого лидера их погибло уже 14 человек, стали жертвами ударов сирийских сил. Как можно объяснить этот факт?
- Боевики стали расширять театр военных действий. Наверное, все видели телевизионные репортажи об артиллерийских обстрелах, в том числе и об обстрелах реактивными системами залпового огня, пригородов Алеппо, других важных населенных пунктов. Поэтому наступление правительственной Сирийской арабской армии было предопределено.
Ей удалось взять важный стратегический пункт - город Саракиб, расположенный на пересечении двух международных трасс М-5 и М-4. В результате этой операции практически разблокирована трасса Хама-Алеппо и освобождены от боевиков пригородные районы «северной столицы» Сирии - Рашадин-4 и Хан аль-Асал. Теперь жители Алеппо могут спать спокойно. А вообще правительственные силы в ходе своего наступления сумели взять под контроль более 600 кв. км территории, до последнего времени удерживаемой боевиками.
ССА и иранским прокси, прежде всего «Хизбаллах», приходилось обходить наблюдательные или, как сейчас их называют, обсервационные пункты турецкой армии. В такой ситуации столкновение с турецкими силами было практически неизбежно. Обе стороны - сирийская и турецкая - обвиняют друг друга в том, кто из них первый открыл огонь по позициям другого, как это было, в частности, в Тафтаназе. А это и привело к эскалации турецко-сирийской напряженности.
- Однако президент Эрдоган занял очень жесткую позицию. Он уже потребовал, чтобы сирийские войска отошли за линию деэскалации в Идлибе, и объявил, что самолеты, оперирующие в воздушном пространстве Идлиба, теперь «не будут летать свободно». Турецкий лидер даже пригрозил Дамаску возможностью нанесения ударов по сирийской армии за линией деэскалации. Насколько реально опасно подобное развитие событий с учетом того, что турецкие войска находятся в приграничных районах Сирии согласно Аданскому соглашению 1998 года, которое позволяет Анкаре использовать свои вооруженные силы в пятикилометровой зоне к югу от общей границы?
- Москва признает Аданское соглашение. Но, во-первых, турки оперируют далеко за пределами пятикилометровой зоны. Во-вторых, Кремль ставит в вину Анкаре тот факт, что Турция не сумела разъединить «умеренных» боевиков и откровенных террористов из «Хайят Тахрир аш-Шам». Именно они не только атакуют давно освобожденный Алеппо, населенные пункты Хамы и Латакии, но даже российские военные объекты с помощью беспилотников.
Что касается современного Дамаска, то он Аданское соглашение не признает и считает турецкое присутствие на сирийской земле оккупацией. Естественно, сирийские войска не собираются покидать освобожденные территории Идлиба и отходить за линию деэскалации, которую обеспечивают двенадцать турецких обсервационных пунктов. Очевидно, что необходимы конкретные, без амбиций и претензий, переговоры не только между Москвой и Анкарой, но и между Анкарой и Дамаском.
- Однако нынешнее турецкое руководство не признает президента Асада…
- Это действительно так. Но это бесперспективная позиция. Кстати, кемалисты устами своего лидера Кылычдароглу фактически призвали турецкого президента установить отношения с официальным Дамаском. И потом, какие-то переговоры между турецкой и сирийской стороной ведутся без лишнего афиширования. К примеру, в прессу просочилась информация о встрече в России министра иностранных дел Сирии Валида Муэллима с главой турецкой разведки Хакимом Фиданом. В любом случае иного пути, кроме переговоров, не существует.
Москва же с Анкарой ведут фактически беспрерывные переговоры на всех уровнях - от президентского до, скажем так, военно-полевого. Действует даже российско-турецкий «Центр деконфликтации», который служит для обмена данными по проходящим колоннам во избежание огневого поражения именно турецкой техники, но не боевиков.
- Но как поведут себя другие крупные игроки? США и НАТО уже высказали полную поддержку действиям Турции в Сирии. Особую активность развил американский спецпосланник по Сирии Джим Джеффри, который объявил о частичном снятии санкций с Турции. Возможно ли прямое участие НАТО и американцев в сирийском конфликте на этом витке напряженности?
- Даже при самом худшем развитии событий НАТО останется в стороне, т.к. 5-я статья устава альянса подразумевает оказание помощи государству-члену НАТО только в случае нападения на него. На Турцию же никто нападать не собирается.
Что касается США, то их гипотетические бомбардировки сирийских объектов могут привести к прямому столкновению с Москвой, что совершенно не входит в планы президента Дональда Трампа. Особенно в предвыборный период. Тем более что не самый удачный опыт подобных бомбардировок у США есть.
Напомню, что 14 апреля 2018 года американцы вкупе с британцами и французами нанесли ракетные удары по самым разным сирийским военным объектам - аэродромам, центрам связи, штабам. И хотя президент Трамп так жизнерадостно прокомментировал эту атаку под бурные аплодисменты своего электората: «Бум-бум и все сделано», - ни одна из 102 ракет своих целей не достигла. Все они были сбиты, а две новейшие крылатые ракеты были принудительно приземлены и даже представлены на брифинге в Минобороны РФ.
И еще одно. После ракетной атаки Ирана на базы США в Ираке в ответ на ликвидацию американским беспилотником генерала Сулеймани возникает все больше вопросов к боеспособности американских военных на Ближнем Востоке. На днях телекомпания CNN сообщила, что, оказывается, уже более чем у 100 американских военнослужащих, подвергшихся атаке, были диагностированы, цитирую, «traumatic brain injuries», т.е. черепно-мозговые травмы. Вряд ли весьма популярный корреспондент CNN в Пентагоне Барбара Старр имела в виду переломы основания черепа или другие подобные неприятности. Скорее речь идет о т.н. посттравматическом синдроме. Это тяжелое психическое состояние, которое специалисты называют «страхом после страха». Если ракетные разрывы могут вызвать подобную реакцию у военных, находившихся при нападении в убежище, то воевать им, наверное, действительно не стоит.
- Но в чем же вам все-таки видится выход из создавшейся ситуации?
- В спокойной оценке ситуации всеми заинтересованными сторонами. Надо понимать, что война в Сирии заканчивается, и у боевиков, несмотря на самую широкую внешнюю поддержку, нет никаких шансов изменить соотношение сил в свою сторону. На днях сирийцы отбили самую мощную атаку с джихадомобилями в первой цепи, которую «Хайят Тахрир аш-Шам» предприняли на позиции сирийской правительственной армии в окрестностях городка Найраб на востоке провинции Идлиб. Как результат - террористы потеряли еще несколько населенных пунктов западнее трассы М-5, которая скоро будет окончательно разблокирована.
Становится все более очевидным, что «непримиримые» должны быть или уничтожены, или взяты в плен, а «умеренным» оппозиционерам предстоит сложить оружие и интегрироваться в послевоенную сирийскую жизнь. Эта задача и должна стать предметом переговоров между всеми политическими игроками, так или иначе ставшими фигурантами многолетнего сирийского конфликта.
Роман ТЕМНИКОВ,
наш спецкор
Брно, Чехия