• пятница, 29 Марта, 14:48
  • Baku Баку 14°C

Сестра Лютфи Заде: «Мой брат, прославивший Азербайджан на весь мир, хотел быть похороненным только в Баку и нигде больше…»

08 сентября 2018 | 11:13
Сестра Лютфи Заде: «Мой брат, прославивший Азербайджан на весь мир, хотел быть похороненным только в Баку и нигде больше…»
Исполнился ровно год с того дня, как не стало Лютфи Заде. Великого азербайджанского ученого, математика, совершившего переворот в науке. Профессора университета Беркли называли «отцом нечеткой логики», его открытия применяются повсеместно, от видео и фотокамер, стиральных машин и пылесосов до доменных и цементных печей. Их взяли на «вооружение» Panasonic и Honda,Motorola, Toshiba, Mitsubishi, Sony и Nissan.
Лютфи Заде покинул Азербайджан еще ребенком, большая часть его жизни прошла вдали от Родины, но незадолго до смерти он передал президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву свое завещание: выдающийся математик, прославивший Азербайджан на весь мир хотел быть похороненным только в Баку и нигде больше…
Его последнее желание было исполнено.
Двоюродная сестра Лютфи Заде, известный театральный режиссер Джаннет Салимова, чьи спектакли в Театре Юного Зрителя хорошо известны бакинцам всех возрастов, вспоминает в интервью «Москва-Баку» своего брата – его удивительную скромность, любовь к классической музыке, о том, как потрясающе он танцевал современные танцы в возрасте «хорошо за 80» и как его знаменитая теория повлияла на ее собственное творчество.

«Я хотела бы сразу сказать главное, - признается Джаннет Алибековна. – При всей своей гениальности Лютик был невероятно скромен. Это особенно поражает в сравнении с театральным миром. Подходя к человеку здесь ты сразу ощущаешь его значимость, он сам ее демонстрирует: «Я значимый человек!». Это сквозит буквально во всем. Во взгляде, в интонациях, в оценках. А Лютик был абсолютно лишен этого. У него был просто бешеный, закрученный интерес к своей науке, к своим открытиям, он был готов говорить об этом часами, он ездил на самые отдаленные конференции, где обсуждалась его теория нечеткой логики, потому что там обсуждались его открытия, и ему было очень интересно услышать мнение коллег. А все остальное как-то проходило мимо него. И ко всему остальному он относился крайне спокойно, с такой, я бы даже выразилась, отстраненной, философской мудростью».
- Лютфи Заде рано уехал из дома, семья жила в Иране, затем он преподавал и жил в Калифорнии, и вы, скорее всего, познакомились уже взрослыми?
- Да, когда началась перестройка, открылись границы, и стали возможны любые поездки. Но переписка у мамы с сестрой велась постоянно, она никогда не прекращалась. Его мама и моя были родными сестрами и, несмотря на многолетнюю разлуку, поддерживали теснейшую связь. Всю жизнь. Они очень любили друг друга и были по-настоящему близки.
- Какой же была ваша первая встреча с братом? Как это произошло?
- Это было в шестидесятые годы, когда он приехал в Баку с женой Фаечкой буквально на несколько дней. Вокруг него, вокруг его приезда возник невероятный шум. Это традиционно для азербайджанцев: встречать гостеприимно, шумно, одаривать вниманием… Поэтому времени на общение со мной у него было совсем немного, но мы, тем не менее, пусть совсем чуть-чуть, смогли поговорить. Потом мы виделись в Анталии, в Нью-Йорке, а уже после перестройки наши встречи стали более частными.
- В какой степени вы были действительно близкими людьми? И выходили ли ваши отношения за рамки чисто родственной вежливости?
- С его стороны, конечно, это был родственный долг. Лютик был бесконечно далек от театра, он был, как я уже заметила, чистым математиком. Хотя очень образованным. Любил классическую музыку, в Сан-Франциско они с женой часто и с удовольствием ходили в оперу, но в целом, конечно, он был всецело зашорен на математике. Что касается меня, то я была невероятно потрясена и до сих пор считаю, что впервые в моей жизни математика благодаря ему приобрела оттенок этики и философии. Его теория о том, что нет абсолютного нуля и нет абсолютной единицы, нет абсолютно белого, нет абсолютно черного, нет абсолютной истины и нет абсолютной лжи – она мне очень близка! Потому что как часто мы любим себя и свою точку зрения провозглашать истиной в последней инстанции… И как часто Лютик и его открытия напоминают мне: «Нет, моя дорогая, абсолютной истины не существует вообще. В любой правде есть крупица лжи, в любой лжи есть своя крупица правды. Только надо ее услышать, увидеть и разобрать. Но это уже дело нашей души и наших глаз».
- Можно ли сказать, что это повлияло на ваше творчество? Нечеткая логика?
- Безусловно! Хотя я считаю, что об этом говорил еще Станиславский – в злом человеке ищи, где он добр, и тогда получится более полный, настоящий его образ, но теория Лютика меня окончательно в этом убедила. Особенно на примере Шекспира. Я ставила «Ромео и Джульетту», «Ричарда III». И там вот эта объемность образа, неоднозначность правоты и правды особенно видна и важна.
- Лютфи видел ваши спектакли?
- Нет, конечно.
- Ни одного?!
- У него всегда было так мало времени на что-то другое. Вы только представьте себе: в последний раз, когда он приехал в Баку, он уже был в довольно преклонном возрасте, ему уже исполнилось, или вскоре должно было исполниться девяносто. Смена часовых поясов в таком возрасте – это безумно тяжело, даже для молодых. Когда ты живешь в ритме «ночь есть ночь, а день – это день» и прилетаешь туда, где день становится ночью, а ночь – днем… И программа в честь его приезда была, как всегда, очень яркой и насыщенной. Мы договорились, что он приедет ко мне и мы посидим вечером по-семейному, но Лютик даже этого сделать не смог, а я, честно говоря, уже и не настаивала. Я видела, что он очень, очень устал и просто молила Бога, чтобы у него получилось отдохнуть. Вскоре после возвращения в Америку он заболел, начались проблемы с сердцем… И больше Лютик уже не приезжал. Его юбилей отмечался очень широко, из Баку в Америку специально приехала большая делегация, провели конференцию, Лютик выступал на ней, он ее открывал, присутствовали крупные ученые с мировыми именами, само празднование, банкет, был очень красивым. Так что со стороны своей Родины он никогда не был обделен вниманием! Он чувствовал, как его любили в Азербайджане, гордились им и всегда его ждали.
- До последних дней Лютфи Заде сохранил потрясающую работоспособность, ясность ума, энергию, причем ее хватало не только на работу, но и на спорт четыре раза в неделю.
- Насчет спорта я не знаю, я знаю, что он очень любил танцевать и танцевал великолепно. Во всяком случае, когда мы встречались в Анталии и ему было восемьдесят, он легко и прекрасно танцевал, причем современные американские танцы. А секрет его долголетия я думаю, только в одном. В его фантастически успешном шествии в науке. Это давало ему огромное удовлетворение, огромный стимул продолжать работать дальше. Вся его жизнь была нацелена на это. Поэтому он занимался наукой практически до последнего дня. Вся его жизнь, его отношение к науке, к своему любимому делу для всех нас должно быть большим примером. У меня дома висят два его огромных портрета, поэтому Лютик у меня всегда перед глазами, и я часто думаю именно об этом, об этой его любви и преданности своему делу…
- Понятие Родины у каждого свое, чем, как вы считаете, был для него Азербайджан – только ли размытыми, утратившими с годами четкость обрывочными воспоминаниями детства, или... Брат когда-нибудь говорил с вами об этом?
- Я не могу отвечать за него, но я знаю, что у него было очень теплое отношение к Азербайджану. И как к месту, где он родился, и как к стране, где его очень уважают и почитают. Думаю, его просьба быть похороненным в Баку и только в Баку исчерпывающе все объясняет и здесь не нужны еще какие-то слова!
banner

Советуем почитать