В списках мирового научного наследия

ПАМЯТЬ
Имя геолога-нефтяника, Героя Социалистического труда, лауреата Сталинской премии, депутата Верховного Совета республики, члена-корреспондента АН Азербайджанской ССР, доктора геолого-минералогических наук Баба Гурбангулу оглу Бабазаде внесено в Список ученых мирового научного наследия UNESCO.
С его именем неразрывно связаны такие важные вехи в истории нефтяного Азербайджана, как открытие Бузовна-Маштагинского, Зыринского, Кюрсангинского, Амирханлы-Заглинского, северо-восточного крыла «Нефтяных Камней» и других месторождений, сыгравших решающую роль в обеспечении дальнейшего роста добычи нефти на море и суше и обусловивших рождение в Азербайджане важнейшей отрасли народного хозяйства - газовой промышленности.
18 августа исполнилось 56 лет со дня его трагической гибели. Он скончался от удара током у себя на даче в Маштаги.
«…За ваши исключительные заслуги»
Список месторождений и нефтяных плацдармов на Каспии, открытых Баба Бабазаде, можно продолжить. Благодаря его научным прогнозам и при непосредственном участии на территории Азербайджана и под дном Каспийского моря были открыты крупные нефтяные и газоконденсатные месторождения - Карадагское, Кюровдагское, Мишовдагское, Калмасское, Сангачалмор, Мягчик, Дашгиль, остров Дуванный, Харами, Гилавар, Абшеронская банка, остров Песчаный, Калмас и др., расширены продуктивные площади старых промысловых районов (Сураханы-Говсаны, Биби-Эйбат-Баилов и др.). Эти исследования увеличили, по оценкам специалистов, познания о зонах нефтенакопления в республике, дали возможность наметить реальный рост добычи нефти и газа, дали толчок к развороту буровых работ, что обеспечило значительный прирост запасов углеводородного сырья. А предложенные талантливым ученым комплексные способы поисков и разведки глубокопогруженных складчатых зон нашли широкое применение в Советском Союзе.
Кроме того, большое практическое значение имеют изыскания Бабазаде в области стратиграфических залежей нефти и в первую очередь - Калинской свиты, месторождения нового стратиграфического типа. Это открытие положило начало созданию большого регионального нефтеносного комплекса, открытию высокопродуктивных нефтяных ресурсов как на суше Азербайджана, так и на морских участках. Кроме того, под его руководством в Азербайджане осуществлена проводка самых глубоких скважин СССР и Европы.
Выдающимся ученым созданы классификация и методика поиска, разведки и разработки залежей нефти и газа. Его труды содержат важные заключения о закономерностях распределения залежей нефти и газа в породах различного литологического состава и возраста, которые являются теоретической базой для правильного направления геолого-разведочных работ и рациональной разработки нефтяных и газовых залежей в нефтяных районах Советского Союза.
Кстати, когда он открыл Калинскую свиту, ему было всего 25 лет. Шел 1936 год. А спустя восемь лет, в 1944 году, во время войны он был удостоен звания Героя Социалистического Труда. «За ваши исключительные заслуги перед государством в деле увеличения добычи нефти, выработки нефтепродуктов, разведки новых нефтяных месторождений и бурения нефтяных скважин» - написано председателем Президиума Верховного Совета СССР Михаилом Калининым в документе, удостоверяющем присвоение звания Героя. Еще через три года, в 1947-м, ученому будет присуждена Сталинская премия.
Геолог от Бога
«Баба Бабазаде, - вспоминает вице-президент ГНКАР Хошбахт Юсифзаде, - был не только крупным ученым, но и блестящим геологом-практиком, открытия которого и по сей день приносят ощутимую пользу нашей науке и производству. Хорошо знающий свое дело, Бабазаде в свое время доказал наличие нефтеносных пластов, разработка которых ведется и до настоящего времени. Он одним из первых азербайджанцев был удостоен высшей награды СССР - звания Героя Социалистического Труда, которую он получил в годы Великой Отечественной войны. Во время совместной работы с ученым я многому научился у него и до сих пор помню, как однажды, прочитав мой отчет, он сказал: «У каждой скважины свой характер и к ней нужен индивидуальный подход».
Баба Бабазаде с детства познал цену «черного золота». Родившись 25 апреля 1911 года в бакинском селении Рамана в обедневшей после революции семье сельского старосты, он прошел в его поисках долгий путь от рядового специалиста до главного геолога Министерства нефтяной промышленности Азербайджана, ни на один день не прекращая свой трудовой и научный поиск. Семья кормилась за счет сбора и продажи нефти. В одном из номеров немецкого журнала «Шпигель» даже есть фотоснимок, на котором Бабазаде, жгуче смуглый 15-летний подросток с обветренным лицом, стоит с ведром нефти в окружении сверстников и родственников, занятых тем же промыслом. Средняя школа, знаменитый и престижный в то время «наримановский» техникум (Индустриальный техникум им. Нариманова), затем геолого-разведочный факультет АзИНЕФТЕХИМа, который он окончил в 1933 году. Сразу же стал работать техником-геологом по эксплуатации газа и нефти в геолого-разведочном бюро Кала промысла «Азизбековнефть».
Далее - стремительное развитие карьеры: старший геолог, заведующий промыслом, мастер, главный геолог объединения «Азнефть», начальник объединения «Азнефтеразведка», начальник геологического управления - главный геолог Министерства нефтяной промышленности Азербайджанской ССР, членкор Академии наук республики, член Межведомственной комиссии АН СССР. Параллельно с этим - защита кандидатской и докторской диссертаций, посвященных открытию структур и залежей нефти погребенного типа, перспективам дальнейших поисков, а также классификации залежей и месторождений нефти и газа республики и рациональной их разведке. За свой ратный труд был награжден орденами Ленина, трижды - Трудового Красного Знамени, медалями «За трудовую доблесть», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За оборону Кавказа» и т.д. Его называли «геологом от Бога». На его счету - более 80 научных трудов.
Работая преподавателем в Азербайджанском индустриальном институте (ныне – Азербайджанский государственный университет нефти и промышленности), он подготовил более 20 кандидатов наук, прививая будущим геологам любовь к своему делу и щедро передавая им свой богатый опыт.
С помощью научно обоснованного прогноза
Задачи дальнейшего развития народного хозяйства Советского Союза в те годы требовали быстрейшего увеличения продукции нефтяной промышленности в размерах, удовлетворяющих растущие потребности страны в жидком топливе. А степень геологической изученности всей территории Азербайджана, по мнению Баба Бабазаде, позволяла с полным основанием выделить месторождения восточного Абшерона с их исключительно высокой нефтеносностью. К примеру, добыча нефти с одного га площади нефтяных месторождений здесь в среднем была равна 52 тыс. тонн, тогда как для месторождений треста «Лениннефть» (Балаханы, Сабунчи, Рамана) эта величина достигала максимального значения - 31 тыс. тонн.
Высокие показатели добычи нефти, подобные которым трудно было в то время найти в мировой практике, разработки нефтяных месторождений объяснялись тем, что на восточном Абшероне имелись многопластовые залежи с несколькими десятками нефтеносных горизонтов, отличающихся хорошей проницаемостью и высокой отдачей. Поэтому наряду со стремительным на тот момент развитием геолого-разведочных работ в других нефтеносных провинциях Азербайджана, особое значение приобретали поиски новых структур в пределах восточного Абшерона. В пределах обширной низменности восточной части Абшеронского полуострова в 1932 году открывается и быстро вступает в разработку мощнейшее Калинское нефтяное месторождение, дававшее в сутки 250 тонн нефти. Несколькими годами позже - Бузовнинское и Маштагинское, месторождения также совершенно нового типа. Путь к ним был тернистым. Многие геологи поплатились за производственные ошибки своими жизнями, были расстреляны. Объяснялось это тогда очень просто: потратил государственные деньги (а каждая скважина обходилась примерно в 1 млн рублей), пробурил нефтяную скважину, вошел в водяной пласт и получил… фонтан воды вместо нефти. Значит, непрофессионализм, халатность, разгильдяйство и даже саботаж - со всеми вытекающими последствиями. Между тем, с научной точки зрения, все очень просто и закономерно: скважина входит в водоносный горизонт и оттуда вместо нефти фонтанирует вода.
И у Бабазаде однажды случилось такое, но ему чудом удалось избежать тяжелых обвинений. В какой-то степени помогло то, что был беспартийным. Его просто сняли с должности, и он некоторое время оставался без работы, сидел дома. Потом за ним приехали от Багирова. Как вспоминает старший сын ученого, известный в Азербайджане геофизик-сейсмолог Октай Бабазаде, члены семьи, увидев черный «воронок» у подъезда, на всякий случай сожгли книги со старым и запрещенным в то время арабским шрифтом. Однако пронесло. Отца вызвали в ЦК, где он четко обосновал преимущества нового метода бурения, попросил дать ему время, чтобы достичь своей цели и возможность пробурить скважину поглубже. В ЦК ему поверили, но на всякий случай предостерегли: смотри, мол, в случае чего ты свою судьбу знаешь. Бабазаде, использовав данные сейсморазведки и геохимических методов, начал бурение. Эта скважина и дала первый фонтан нефти и обозначила новый тип структур - Калинская свита.
И именно это обстоятельство позволило говорить о нем не только как о талантливом организаторе производства, но и талантливом ученом, применившем в своей работе научно обоснованный прогноз. «Геология бессильна на больших глубинах, там нужны геохимические и геофизические методы. Если на поверхности этих структур выявлялись верхние слои, то в нижних слоях была противоположная картина, что давало ученым повод сомневаться в наличии там нефти. Но, оказывается, это были так называемые погребенные стратиграфические залежи, которые на самом деле были просто ловушками, оторочками, в которых в большом количестве накапливалась нефть», - поясняет Октай Бабазаде.
У каждой скважины свой характер
Большое значение приобретало и открытие Бузовнинского месторождения. И в первую очередь в связи с тем, что оно находится на площади, где по данным геологической съемки и структурного бурения при поверхностных структурах была установлена синклиналь (выпуклые к низу толщи земли), зажатая между Калинским и морским Мардакянским антиклинальными поднятиями. Однако наличие по соседству с Бузовнинской площадью Маштагинского «структурного носа» и неувязка тектоники этого участка со строением недр соседнего, Калинского месторождения, навели на мысль о несоответствии поверхностной тектоники глубинной и о возможности наличия погребенной структуры в нижнем отделе продуктивной толщи. Это вытекало из взглядов академика И.М.Губкина на формирование тектоники Абшеронского полуострова, изложенных в его известном труде «Тектоника юго-восточной части Кавказа в связи с нефтеносностью этой области». Для проверки этого предположения были организованы сейсморазведочные работы, но полученные данные оказались настолько трудными для интерпретации, что не могли служить подтверждением наличия антиклинальной складки, хотя также указывали на несоответствие между строением недр и поверхностных слоев. Несмотря на это, на Бузовнинской площади началось поисковое бурение, и одна из первых глубоких разведочных скважин блестяще подтвердила предположения группы геологов, которой руководил Бабазаде. Скважина вошла в эксплуатацию фонтанированием, давая 85 тонн нефти в сутки. В истории открытия нефтяных месторождений это был один из редких случаев, когда при столь скудных геологических данных первая же разведочная скважина стала скважиной-открывательницей. И вот тогда-то Бабазаде пришел к мысли, что у каждой скважины свой характер. В правоте ее он убеждался впоследствии, повторял много раз.
Вот что позже писал о нем действительный член РАН, почетный член Европейской и иностранный член Азербайджанской и Грузинской академий наук В.Е.Хаин: «Чтобы понять, кем был Баба Курбанович Бабазаде, надо знать, чем была «Азнефть» в Баку и Азербайджане тех лет, а это может знать лишь коренной бакинец, к коим относит себя и автор этих строк, родившийся и проживший в Баку первые 40 лет своей долгой жизни. «Азнефть», поставлявшая тогда основную часть потребляемой в СССР нефти, имела такое же значение для Баку и Азербайджана, какое имеет градообразующее предприятие для небольшого города. И надо знать, кем был в «Азнефти» ее главный геолог, в руках и голове которого сходились все нити управления многочисленными нефтедобывающими промыслами и разведочными площадями. От него зависела не только тактика, но и стратегия развития нефтяной промышленности Азербайджана. Баба Бабазаде стал первым азербайджанцем, занявшим эту ответственную должность - главного геолога «Азнефти». И он полностью оправдал это доверие. Он оказался умным, дальновидным и решительным руководителем геологической службы «Азнефти», но неожиданная смерь в расцвете сил, связанная с нелепым и трагическим случаем, несомненно, явилась большой потерей для нефтяной промышленности и геологической науки Азербайджана. Он успел многое сделать для их дальнейшего развития, и его вклад не будет забыт разработчиками их истории. А образ Баба Курбановича, обаятельного человека и верного друга, сохранится в памяти тех, кому, как и мне, посчастливилось с ним близко общаться».
Самое светлое время - когда был жив отец
Когда и в самом деле нелепая смерть (от удара током во время работы на даче) оборвала такую яркую и такую короткую жизнь ученого, ему был всего лишь 51 год. Без средств к существованию оставались неработающая жена и двое сыновей-студентов: Октай и Алтай. Октай сразу же устроился на работу в геологическую партию. Он хотел подражать отцу во всем, стремился перенять его качества - энергичность, мужественность, профессионализм, твердость характера. И профессию геофизика выбрал по совету отца, хотя в школьные годы хотел стать, как и Бабазаде-старший, геологом. Но отец предложил: «Не советую идти в геологию. Она уже свое отжила. Нефтегазоносность можно определить в верхних слоях, а геология все эти пласты уже исследовала, изучить более глубокие слои можно только с помощью геофизических методов». Его рекомендации оказались пророческими.
«Если максимальная глубина скважин, которые он закладывал в Европе или в Союзе, была примерно 3,5-4 км, то я, применяя методы глубинного сейсмического зондирования, многократно увеличил эту цифру. Так, например, при бурении Саатлинской скважины я рекомендовал 15-километровую глубину. Однако, к сожалению, ее успели пробурить только на 8 км 350 м. Потом развалился СССР, закончилось финансирование, так она и застряла. Но дело не в этом: отец дал мне правильную путевку в жизнь», - говорит Бабазаде-младший. И добавляет, что условно всю короткую жизнь отца можно разделить на три периода. Первый - довоенный, второй - война, третий - послевоенный. И все три в равной степени плодотворны и насыщены открытиями. Это именно благодаря ему трест «Азнефтьгеофизразведка» в свое время разделился на промысловую и полевую разведочную геофизику. Она стала называться КМГР, то есть контора морской геофизической разведки, и фактически исследовала весь Каспий, морские и все остальные структуры, открытые в море. Даже те, которые бурятся сейчас, были открыты в те годы, при Баба Бабазаде.
Руководителем он был, по воспоминаниям старожилов-нефтяников, достаточно жестким и в то же время чрезвычайно гибким, всегда занимал правильную позицию в том или ином вопросе. «Поначалу я долго думал, отчего так происходит? Дальнейшая жизнь дала мне ответ: только знания делают человека гибким, поливариантным, многомерным», - говорит Октай Бабазаде.
Каким он был дома? Дети вспоминают его как строгого, но справедливого главу семьи. Правда, дома он бывал редко. Мог, например, даже в 3 часа ночи приехать, наспех поесть и снова уехать на буровую. Там он и заработал себе язву желудка. Поехал лечиться на воды. После лечения возвращался в Баку на поезде. На перроне его встретили родственники, немного расстроенного и обескураженного. Оказалось, что в поезде у него украли дорогие часы, которые были в одном кармане со Звездой Героя. Увидев, что награда цела, вмиг успокоился. Он был бескорыстным человеком, и материальные ценности его не прельщали. Был красив, стремителен в движениях, похож на какого-нибудь французского актера, любил театр, но был при этом старомоден, носил широкие брюки. «Потом я их сузил все-таки», - с улыбкой вспоминает Октай муаллим, известный в молодости модник, эдакий денди, который, как и многие юноши того времени, увлекался джазом, рок-н-роллом, узкими брюками, яркими пиджаками, замысловатыми прическами. Отца огорчало, что сын на первых курсах не проявлял должного, как бы ему хотелось, внимания к учебе, особенно к математике. Часто напоминал ему, что первым делом - самолеты, «ну а девушки, а девушки - потом…». И все же, несмотря на замечания, все равно очень гордился сыновьями, хотя никогда не хвалил их в глаза. Только самым близким рассказывал об их успехах. Например, своему репетитору по английскому языку Брониславе Борисовне Янкелевич - уже потом, спустя годы, она рассказала об этом детям легендарного нефтяника. А они и не подкачали. «Я все-таки стал доктором физико-математических наук!», - говорит не без гордости старший сын.
Рангу вполне соответствовало
Когда Баба Бабазаде исполнилось 50 лет, он почему-то стал часто повторять, словно подводя итог жизни: «Я уже прожил полвека». Его жизнь действительно была яркой, многотрудной, насыщенной эпохальными событиями. И оттого, наверное, казалось, долгой. Как-то Октаю выпала возможность поехать по путевке в Венгрию. Но отец сказал: «Не надо торопиться. Ты еще объездишь весь мир». И это пророчество отца тоже сбылось. Сам-то он был невыездной, только в апреле 1962 года, за четыре месяца до смерти, впервые в жизни посетил заграницу - Франция, Париж. Возглавлял союзную делегацию нефтяников, которая отправилась туда для ознакомления с газовым месторождением Лак. Ему, как руководителю группы, были выделены деньги, обмененные потом на валюту. Так случилось, что деньги ему дали и в Баку, и в Москве. Когда он приехал домой, вторую часть финансов привез с собой, вернул в комитет. Там долго удивлялись: мог бы и потратить. А он не мог, не такой у него был характер. Считал, что двойное финансирование было ошибкой, и он не стал ею пользоваться. Так же, как не мог позволить, чтобы кто-то делал ремонт на его даче, хотя в его распоряжении было огромное количество трестов, не только нефтяных, но и строительных. Потому и попалась ему в руки та злополучная дрель, которая оборвала его жизнь.
Время, когда в жизни был такой папа, было, по словам Октая Бабазаде, самым лучшим и самым красивым. «Самый светлый период моей жизни - примерно с 6 лет и до его смерти, - вспоминает он, - когда мы жили в маленькой двухкомнатной квартире недалеко от ЦУМа. Семья наша не была избалованной, у нас, например, не было машины для домашнего пользования». И, тем не менее, это было, по его словам, самое беззаботное время, хотя была война, и небо над Баку расцвечивали прожектора от немецких самолетов-разведчиков, залетавших из Грозного. Но были и пайки с вкуснейшим американским трюфелем и настоящим крюшоном. Много лет спустя точно такой же крюшон он попробует во время командировки в Японию.
Баба Бабазаде был человеком волевым, но наивным. Сталинскую премию, полученную в 1947 году, родственники, соседи и друзья советовали потратить разумно, быстро купить что-то дорогое и солидное: страна жила в преддверии очередной денежной реформы. Однако Баба Курбанович, как его тогда на советский манер называли все от мала до велика, говорил: «Эти деньги мне дало государство, и они никогда не обесценятся». Но 100 тысяч тех рублей в одночасье уменьшили свой номинал в 10 раз, словно по мановению волшебной палочки превратившись в 10 тысяч. Чтобы спасти их, он и купил «Москвич» первой модели (французского стиля). А мог бы купить и немецкую «эмку» - рангу его вполне соответствовало.
Галия АЛИЕВА