• пятница, 29 Марта, 18:22
  • Baku Баку 14°C

Живая история

09 мая 2021 | 11:26
Живая история

ЛЕТОПИСЬ
Этот очерк повествует о воинах из азербайджанского легиона. В отличие от армян, мы не героизируем само движение, однако были люди со сложной судьбой, и этот рассказ - о них…
Отступление советских войск летом-осенью 1941 года было настолько масштабным, что количество военнопленных исчислялось сотнями тысяч солдат и офицеров. В условиях интернациональной страны это означало, что из каждой значимой нации немцы стряпали этнические легионы, тем более что на Германию, а заодно и на Великобританию работали десятки политиков из постреволюционных правительств, существовавших до установления советской власти.
Огромные потери
Ахмед Манафов - один из немногих азербайджанских солдат - участников карело-финской войны, и об этом отрезке своей жизни он рассказывал совсем не те шаблонные истории, что изложены в советских учебниках истории. По книжкам получалось так: «Доблестные советские войска под руководством великого Сталина с легкостью разгромили линию обороны Маннергейма и овладели всей Финляндией, сломив сопротивление деморализованных войск финнов за две недели…».
По воспоминаниям ветерана этого не скажешь - советским войскам все очень быстро перестало казаться маленькой победоносной войной, а участники ее поняли, что Сталин отнюдь не военный гений. Ведь это он волевым решением бросил на хорошо укрепленную линию обороны плохо вооруженные и необученные войска, что привело к неоправданно большим потерям. В жуткий карельский холод войска должны были атаковать укрепления линии Маннергейма, имея при себе лишь винтовки, в насквозь промерзших тонких шинелях, с демисезонными буденовками на голове и далеко не зимней обувкой.
С высоты истории можно констатировать, но никак не оправдывать решение партии создать новое рабоче-крестьянское военное руководство с политическим (марксистско-сталинским) уклоном. Однако именно безграмотность и самоуверенность командования нанесли Красной армии ущерб больший, чем пулеметчики линии Маннергейма.
Ахмед рассказывал об огромных потерях советской армии и совершенно незначительных потерях финских войск. Рассказывал с горечью, признавая в противнике хороших солдат и подготовленных офицеров, в советских же войсках отсутствовали даже самые необходимые вещи, например, надежные карты местности, что привело к гибели в болотистых лесах целой советской дивизии. Рассказывал он и о том потрясении, которое испытали советские солдаты и офицеры, осознав, что командование после победы над «средневековыми» японцами на Халхин-Голе совершенно не подготовлено к современной войне. Спасло Ахмеда то, что он быстро научился передвигаться на лыжах и был отличным снайпером. То есть научился мастерству маскировки в суровых условиях скандинавской зимы. Что будет, когда придется воевать с немцами? - задавали себе вопрос солдаты во время коротких передышек. Потрясением для нашего командования стало то, что финские войска были экипированы на порядок лучше советских дивизий. Все финские бойцы - мастера лыжного спорта, отличные стрелки, все в маскхалатах, обуты в шипованную обувь, вооружены пистолетом-пулеметом «Суоми» против винтовок Драгунова, да и то устаревшего образца.
Огромный урон нашим войскам нанесли финские снайперы, большинство из которых были женщины, что породило в войсках слухи о «неуловимых метких финках в белых полушубках с голубой свастикой на рукаве». Стало ясно, что советский Генштаб не изучил противника, и в результате победа обошлась потерей десятков тысяч солдат. И это в преддверии предстоящей схватки с фашистами.
На той войне Ахмед тысячу раз благодарил «учебку», тем более что ему повезло: командиром взвода на курсах был азербайджанец, капитан Джалилов, который очень жестко относился именно к своим землякам. «Все вы хотите быть поварами и шоферами, - говорил он им, - но я сделаю из вас настоящих бойцов». Нагрузку давал вдвое большую, чем остальным, и тем самым спас жизнь всем, кто участвовал в финско-карельской кампании.
Ахмед вернулся закаленным бойцом, а приобретенный бесценный опыт не раз спасал его в первый год войны с немцами, когда советская армия терпела тяжелые поражения и отступала, неся большие потери. За первые два года войны немцы взяли в плен 5 млн 237 тыс. 600 солдат и офицеров Красной армии, из них половина расстреляна или погибла в концентрационных лагерях.
В 1941 году, еще до начала войны с Германией, Ахмед стал участником еще одной короткой войны, о которой мало что известно. Красная армия вступила в Прибалтику. Для атакующей стороны это была, так сказать, легкая прогулка с небольшим числом локальных актов сопротивления. Прибалтийцы жили богато и оттого казались красноармейцам полными идиотами. Ветеран рассказывал о солдате своего взвода, который вернулся в часть с двумя десятками иностранных часов. Парень зашел в часовой магазин, торговец показал ему товар, затем извинился - мол, вызывают куда-то по делам, и попросил красноармейца дождаться его прихода. Когда хозяин вернулся - ни красноармейца, ни часов…
Превратность судьбы
В 1941 году войсковая часть Ахмеда находилась в Донбассе, кроме него в батальоне служили еще четыре азербайджанца. Пятерку посылали на самые опасные и сложные операции, да и любые действия в зоне наступления немецких войск были сопряжены с риском угодить в плен. Тем не менее, иной раз им приказывали заходить довольно глубоко в расположение частей противника. За одну из таких операций, в ходе которой отряд переправился через Днепр и закрепился на вражеском берегу, Ахмед был отмечен орденом «Боевой славы». Это была одна из редких в 1941 году наступательных операций, но в ту ночь немецкая авиация уничтожила большую часть полка.
Первое ранение Ахмед получил при обороне Сталинграда - отлежавшись в госпитале, он вернулся в свою часть. В 1942-м у Старой Русы его стрелковый полк №983, укомплектованный в основном выходцами из западной Украины, был окружен и сдался в плен вместе с несколькими другими полками. Сдались почти без сопротивления, командование бросило полк, а комбриг Буденный заблаговременно покинул окруженные войска и улетел.
Пленные красноармейцы работали на ремонте железной дороги, в буквальном смысле ели траву, воду пили из речки, гибли десятками в день от истощения, ран и побоев. Через месяц появились власовцы. С пленными азербайджанцами беседовал «свой» - азербайджанец, в прошлом фельдшер. Был краток и откровенен: «Переходите на их сторону, или к генералу Власову, или в легионеры к Дюденгинскому, никто из вас не протянет здесь и месяца. Что у вас на душе, меня не волнует, это личное дело каждого. Главное - выжить, а там хотите - воюйте, хотите - бегите».
К генералу Власову никто не пошел, зато все семеро азербайджанцев стали легионерами. Три месяца находились в Украине, затем новый район дислокации - на границе с Венгрией. «К нам приезжал сам Мамед Эмин Расулзаде, - рассказывал Ахмед, - говорил по-азербайджански и открыто сказал: «Ничего у немцев не получится, попытайтесь вернуться на родину, наше дело - спасти ваши жизни в этой мясорубке».
После поражения под Сталинградом Гитлер намерен был вернуть легионеров в концлагеря, но куратор национальных легионов Розенберг предложил вместо этого использовать их в борьбе с партизанами в Европе в качестве «первой волны». То есть подставить легионеров под огонь партизанских автоматов, гнать на минные поля, которыми ряд отрядов партизан окружал свои базы в лесах.
Легионы формировались по национальному признаку: украинский, русский, молдавский, грузинский… Как и во всех остальных национальных легионах, в азербайджанском половину состава при общей численности в 12 тыс. солдат и офицеров составляли немцы. В состав азербайджанского легиона включили также татар и татов. Ахмеда послали на курсы переводчиков в Берлин. Полгода обучения, затем покатали по городам Германии, Дрезденскую галерею показали, приобщая к немецкой культуре, но он слишком хорошо помнил, что творили немцы в Украине, поэтому было у него некоторое внутреннее отторжение.
Рядом с Михайло
Как и планировал Розенберг, часть азербайджанского легиона направили на борьбу с французскими партизанами, другую, где служил Ахмед, - в Югославию. Вместе с национальными легионами, в основном мусульманскими, на Балканы для борьбы с партизанами была переброшена кавалерийская дивизия под командованием генерала фон Паннвица. После одной из атак партизан треть одного из батальонов азербайджанского легиона сдалась добровольно в плен и осталась в лесу партизанить.
Ахмед был переводчиком при штабе второго легиона в городе Фиота близ Триеста. Кстати, будущий Герой Советского Союза Мехти Гусейнзаде, известный на Балканах и в Италии как Михайло, когда-то служил вместе с ним, редактируя газету легиона. Совместная работа по изданию газеты сблизила их, и уже в отряде Ахмед узнал о его связях с партизанами. Хорошо был знаком он и с Мирдаматом Сеидовым, в те годы близким другом и помощником Мехти. Много позже Мирдамат был консультантом на съемках фильма «На дальних берегах».
Сам Ахмед через Мехти наладил контакты с агентурной сетью английской разведчицы Кристины Скарбек-Гранвил - лучшей разведчицы управления спецоперациями, которое создал Черчилль в 1940 году. Во Франции и северной Италии подпольщики знали ее как Полину Арман. Будучи полькой, она в 1939 году создала коридор, по которому через Татры в Словакию и Венгрию уходили из оккупированной Польши местные офицеры, забирая с собой десятки евреев. Так вот, в 1943 году она создала агентурную сеть на юге Франции, в северной Италии и части Югославии с участием бывших красноармейцев из национальных легионов. Одним из самых активных среди них был Ахмед - как переводчик при штабе легиона, он владел ценной для партизан и командования союзников информацией, которую передавал через югославских партизан сотрудникам английской разведки.
Связь Ахмеда с агентурой Кристины Скарбек спасла жизнь сотням партизан. Вначале он получил от нее информацию о страшном событии на юге Франции: под видом английских военных немецкие десантники на парашютах спустились именно в то место и в то время, когда партизаны ждали англичан, и уничтожили весь отряд. Когда в 1944-м немцы попытались повторить попытку в Хорватии, Ахмед, предупрежденный агентами английской разведчицы, сообщил об этом партизанам, которые встретили немцев шквальным огнем и расстреляли всю группу десантников.
В 1943 году Мехти Гусейнзаде уходит в лес, в партизанский отряд имени Мир Джафара Багирова. Возглавлял эту небольшую группу тоже азербайджанец - отсюда и название, затем отряд влился в состав другого партизанского отряда. Ахмед хотел уйти вместе с ним, но должен был остаться в легионе, поскольку как переводчик выполнял очень важные функции. Во-первых, осуществлял передачу военных сведений партизанам, во-вторых, обладая неким влиянием в штабе, смягчал наказание легионеров-азербайджанцев из-за участившихся конфликтов с немецким составом легиона. Третья его функция - подготовка своих людей в легионе к переходу на сторону партизан, по возможности с оружием.
В городке Фиота все зависело от времени: днем хозяевами была немецкая комендатура, ночью - партизаны. После ухода Мехти в лес к партизанам немцы схватили почти всех его друзей. Несмотря на риск быть изобличенным, Ахмед все же остался там, поскольку никто, кроме него, не обладал доступом к секретной информации, которую необходимо передавать партизанам и агентуре союзников. Именно после того как азербайджанский легион был замечен немцами в активном сотрудничестве с партизанами, его стали использовать исключительно в охране военных объектов.
Правильный выбор
Аресты в 1943-м ускорили события, больше оставаться было нельзя, и Ахмед Манафов вместе с отрядом легионеров уходит в лес - в партизанский отряд пришли почти сто бойцов со своим оружием, и это было серьезным пополнением живой силы.
Ситуация в партизанском движении в Хорватии была очень запутанной. Контакты Ахмеда с Мехти Гусейнзаде и с агентурой английской разведки помогли ему сделать правильный выбор - его многочисленная группа вошла в один из отрядов партизан под общим командованием будущего президента Югославии Иосифа Броз Тито. И это в то время как другая часть легионеров, не разобравшись в ситуации, бежала в отряды под командованием коллаборациониста Анте Павелича, который воевал и с Тито, и с советскими войсками. Судьба их была трагичной, они оказались втянутыми в совершенно непонятные конфликты, когда сербы воевали и с немцами, и с хорватами. В то же время просоветские отряды успешно воевали с антикоммунистами, профашистскими отрядами и просто с бандами грабителей.
Ахмед - участник одной из самых важных среди ряда успешных операций партизан Броз Тито, когда сразу на нескольких участках минеры подорвали полотно железной дороги Триест-Любляна-Загреб-Белград. Стратегически важный маршрут находился под особым контролем на всем его протяжении. По этому направлению немцы осуществляли снабжение техникой и переброску войск из Италии, Германии на Балканы. Диверсия на железной дороге позволила партизанам уничтожить несколько гарнизонов немцев в ряде городов Югославии, тем самым расширив зону контроля и пополнив ряды бойцов. После этого общая численность партизанских отрядов под командованием будущего маршала достигла 250 тыс. человек.
Победа вдохновила на ряд смелых атак по всей подконтрольной немцам территории Балкан. За более чем двухмесячный простой дороги Триест-Любляна было создано несколько аэродромов, что позволило британской авиации увеличить объемы обеспечения партизан техникой и боеприпасами. Снабжением партизан Югославии занимался сын Уинстона Черчилля - Рэндольф.
Последствия успешной операции на железной дороге Триест-Любляна были печальными для фашистов. За два месяца ее простоя армия Тито получила боевой техники и припасов в достаточном количестве и перешла к активным наступательным операциям. Это в свою очередь вынудило немцев перебросить в Югославию дивизии из Франции и Италии, что значительно ослабило их позиции, особенно в Италии, и привело к развалу режима Муссолини. Особенно большое воздействие победа партизан в Югославии оказала на события в Италии в период
наступления союзников на Рим, а также в ходе высадки союзников 6 июля 1944 года в Нормандии и открытия второго фронта. Активные боевые действия партизан в Югославии привели к ослаблению позиций немцев по всей линии боевых действий в Западной Европе.
Дорогое удовольствие
Авантюра с национальными легионами дорого обошлась немцам: тысячи бывших красноармейцев внесли большой вклад в успех партизанского движения Югославии. Кстати, судя по воспоминаниям Ахмеда Манафова, следовало бы внести некоторые коррективы в ряд книг по истории Второй мировой войны, где в угоду политической конъюнктуре сказано, что партизанское движение в Югославии активизировалось после высадки 6 июля 1944 года союзников в Нормандии. «Это ошибка, так как партизанская армия Броз Тито перешла в наступление по всему фронту ранней весной. Нам удалось сковать несколько десятков немецких дивизий, тем самым облегчив прорыв обороны немцев в Италии и позднее во Франции. Особенно активно мы выступали по всему фронту в период наступления англичан на Рим, тем самым ускорив его взятие, и позже - во время захвата англичанами Флоренции», - вспоминал ветеран.
По его свидетельству, самые активные выступления партизан отмечены во время наступления Красной армии в направлении на Белград. «Бывшие легионеры воевали с особым подъемом, мы стремились быстрее выйти на соединение с частями наступающих советских войск, и уже в сентябре 1944 года под командованием Тито приняли участие в штурме нынешней столицы Сербии. Потери Красной армии при взятии Белграда были бы гораздо больше, если бы не успешная операция партизан в районе города Лесковац: взорвав несколько мостов и железную дорогу, партизаны не позволили немцам перекинуть три дивизии на оборону этого города. Тем не менее, его обороняли 150 тыс. фашистов, упорные бои длились больше полумесяца, после чего 20 октября 1944 года Красная армия и югославские партизаны в ходе совместной операции освободили Белград», - вспоминал он.
С приходом в Хорватию американских войск отряд Манафова расформировали, а бывших советских солдат вывезли в египетский Порт-Саид, где в лагере рядом с этим городом находилось до двух с половиной тысяч красноармейцев. Настроение у всех было приподнятое, все ждали, что война скоро закончится и их отправят на родину. Азербайджанские солдаты даже осуществили театральную постановку комедии «Не та, так эта», известной в народе как «Мешади Ибад», что говорит об охватившей лагерь эйфории. Никто из них, прошедших плен, а многие - ад концлагерей, не подозревал, что самое страшное для них впереди.
Спустя некоторое время воины азербайджанского легиона через Иран были доставлены в Баку, где Ахмеду предстояла жестокая встреча со следователями НКВД и СМЕРШ («Смерть шпионам»). На него повесили активное сотрудничество и товарищество с «предателем и фашистским прихвостнем» Мехти Гусейнзаде, хотя время показало, насколько активным участником партизанского движения был талантливый художник и герой нашего народа. У Ахмеда отняли награды и выданную ему командиром партизанского отряда отличную характеристику, посадили в тюрьму, избивали, требуя, что бы он выдал всех, кто помимо него в легионе сотрудничал с немцами.
Он чудом сумел передать записку, сестра пришла на встречу - на нее натравили собак. От бывших легионеров требовали признания, что их легион подчинялся генералу Власову, а это означало смерть всем прибывшим в Баку легионерам. И тогда Ахмед спас положение, перечислив всех немецких офицеров легиона и их непосредственное начальство. Он, как переводчик при штабе, был единственным, кто знал весь офицерский состав и структуру управления национальными легионами. Ему было известно, что ни на стадии формирования, ни тем более во время военных операций национальные легионы не признавали Власова командующим - это касается и некоторых славянских соединений вроде «Особой дивизии», полка «Варяг», казачьей дивизии и русского заградительного корпуса. Это было важно доказать для каждой отдельной военной части, так как по возвращении на родину попавших в плен советских солдат, ставших легионерами, причисляли к власовцам, и тогда наказание было особо жестоким.
В целом речь шла о более чем двух миллионах советских солдат, и долгие годы после войны, даже после смерти Сталина почти каждый пятый из них не был признан участником войны. В отличие от английских, французских, американских воинов, прошедших немецкий плен и концлагеря, советским воинам не вернули звания и награды.
На чужбине - герой, на родине - предатель
Как и всех прибывших из Порт-Саида, Ахмеда сослали в Сибирь, но уж он-то знал, рассчитывая на высшую справедливость, что если фашисты не сломили его дух, то свои и вовсе не смогут. Он осознавал себя и своих друзей по партизанскому отряду победителями, внесшими значительный вклад в общее дело. Но оказалось, что наши на родине в 1945 году ломали круче, чем немцы.
«Шахта Прокопьевская под Кемерово - проклятое место, - рассказывал Ахмед. - Здесь погибли тысячи молодых здоровых парней - героев партизанской войны в Италии, Югославии, Франции. Это там они были героями движения Сопротивления, а здесь, у себя на родине, - предателями».
Десятки солдат пытались бежать, Ахмед тоже, но был пойман, избит, попал в лазарет, а через трое суток - опять в шахту.
Как и воинских частях, здесь проводилась политработа. «Лекции» сводились к следующему: все заключенные виноваты перед страной и лично перед товарищем Сталиным.
«Оказывается, надо было умереть, но не сдаваться, даже когда нас бросило командование и мы были окружены. Затем, попав в концлагерь, надо было умереть, но не соглашаться на службу в национальных легионах. Но тогда движение Сопротивления во Франции и Италии, партизанские бригады в Югославии не были бы усилены тысячами солдат и офицеров Красной армии, которые внесли огромный вклад в освобождение этих стран», - возмущался ветеран.
В Берлине на курсах переводчиков в 1943 году ему читали лекцию на тему «Гитлер - освободитель порабощенных Сталиным народов», а на шахте под Кемерово - воспитательную лекцию на тему «Товарищ Сталин - великий победитель германского фашизма», где о них, попавших в плен красноармейцах, так и говорилось: «Сдавшись в плен, вы заслужили свою судьбу и несете наказание вполне заслуженно». А ведь еще за год до этого Броз Тито предлагал Ахмеду и другим бывшим легионерам югославское гражданство и должности среднего и даже высшего уровня в новом государстве.
После очередной такой «лекции» Ахмед подумал, что бы сделали эти негодяи из СМЕРШ с Мехти Гусейнзаде или другим его другом, родом из Сиязани, который привел к партизанам целый взвод легионеров при полном вооружении. Если бы они остались в живых, сейчас добывали бы уголь рядом с ним. Шахтерам еду давали раз в день, а работать заставляли по десять часов в сутки. Когда люди умирают каждый день, и каждый день оставшимся в живых говорят о вине перед Родиной, невольно начинаешь думать, что это действительно так. В Югославии ты герой, на родине - предатель...
Нет места унынию
В связи с попыткой побега на Ахмеда отправили запрос в Баку. Ответ еще более усугубил положение: он был сыном «врага народа», участника антисоветского восстания 1930 года в Шеки, а это расстрельная статья, от которой Ахмеда Манафова спас запрос из Украины. В нем сообщалось, что он сражался в рядах Красной армии храбро, попал в окружение, уже будучи легионером, спас несколько местных жителей от ареста и эвакуации в Германию.
Поэтому через год его забрали из шахты и дали работу по профессии - он стал бухгалтером при местном управлении. А еще через год всех легионеров - участников партизанского движения освободили - в качестве компенсации за любовь к жизни, но без права жить и работать в крупных городах СССР. И только после смерти Сталина Ахмед смог вернуться, наконец, в родной Баку. Долгое время он молчал в страхе за родных и только в последние годы жизни рассказывал детям и близким свою подлинную историю солдата, воевавшего с 1939 по 1945 год и признанного в Югославии героем.
Долгие годы он задавался вопросом: почему на родине его и таких, как он, бывших легионеров, боровшихся с фашизмом, пытались заставить поверить в то, что они трусы и ничтожества, не достойные звания гражданина СССР? После выхода на экран фильма «На дальних берегах» появилась надежда: если Мехти Гусейнзаде признан героем, то и сотни бойцов европейского Сопротивления наградят советскими боевыми орденами. У Ахмеда есть советские ордена и медали, но первую награду он получил на руки лишь спустя 20 лет после победы.
Вполне резонный вопрос: почему благодаря визиту в Москву Пальмиро Тольятти и его встрече с Хрущевым героем признан лишь Мехти Гусейнзаде, ведь были и сотни других азербайджанцев вроде Ахмеда Манафова, внесших не менее весомый вклад в победу над фашизмом в Югославии, Италии, Голландии, Франции? До марта 1953 года власти объясняли это так: все красноармейцы, участвовавшие в европейском Сопротивлении и воевавшие, в частности, на Балканах, не признаются Сталиным героями и победителями фашистской Германии.
После смерти Сталина прошло уже 67 лет, но до сих пор очень мало освещается гигантский вклад сотен воинов-азербайджанцев в освобождение Европы только из-за того, что они попали в плен к фашистам. Может быть, стоит восстановить справедливость и воздать всем по заслугам, хотя и со значительным опозданием?..
Ширин МАНАФОВ
banner

Советуем почитать