• пятница, 29 Марта, 04:37
  • Baku Баку 7°C

«Черное золото», но не нефть

12 марта 2019 | 12:23
«Черное золото», но не нефть

ЭКОНОМИКА
Каспийское море - единственный в мире водоем, богатый уникальными биоресурсами. Правда, нельзя сказать, что нигде в мире нет осетров, белуги, севрюги и других рыб, они есть, однако по сей день именно каспийская рыба, и тем более икра, котируются на мировом рынке больше, чем какие-либо другие.
Рыбная промышленность Азербайджана имеет достаточно большую историю, которая уходит корнями в далекое прошлое. Это то, о чем мы знаем, не исключено, что история еще глубже.
Есть и люди, которые не просто знают историю осетровых, но и разбираются в тонкостях вылова, обработки этих ценнейших продуктов. Один из них - Тариэль Мамедли, который около 50 лет проработал в этой сфере, начиная с мастера рыбовода до генерального директора Республиканского объединения «Азеррыбпром». Последние годы являлся советником министра экологии и природных ресурсов. Однако Тариэль Мамедли был не просто руководителем, он в совершенстве владеет научной основой производства и организации рыбного хозяйства. Его мы попросили рассказать об истории рыбной промышленности Азербайджана, о ее задачах и проблемах сегодня.
- Рыбная промышленность Азербайджана имеет очень большую историю. Еще в XVIII веке было негласное правило, которое запрещало вблизи рек, в частности, Куры, по которым осетровые, лососи шли на нерест, проводить шумные мероприятия. Возникает вопрос: а почему такое правило? Ответ прост - осетровые очень сильно реагируют на шум, что может негативно отразиться на нересте, их нельзя пугать. То есть еще тогда с этим делом было очень строго.
Что касается Куры, в ней было столько рыбы, что временами во время нереста реку без моста или плота можно было перейти по рыбам. В те времена вся прикуринская зона была во владении шамахинского Мустафы хана. И вот тогда к нему прибыли астраханские купцы братья Богдановы и сроком на пять лет арендовали (тогда это называлось «взять на откуп». - Авт.) сальянские воды от устья Куры до Сальяна. Арендная плата была мизерной и составляла всего лишь 40 тысяч рублей в год. Правда, не помню, серебряных или золотых. Причем надо помнить, что тогда ханства не входили в состав России, но это уже тогда можно было считать международным соглашением. Неподалеку от Сальяна они построили завод по переработке миноги, завод так и назывался «Богдановский», здание стоит и по сей день.
- И много они вылавливали рыбы?
- За сезон улов миноги составлял 500 тонн, и она обрабатывалась на этом заводе. Но вот что интересно. Это был не просто завод, он выдавал конечный продукт. То есть минога обрабатывалась на огне, для чего из Лянкярана на завод специально поставлялся ствол железного дерева. Потом все это закладывалось в бочки и отправлялось на продажу. Что касается осетровых, к их ловле уже тогда был научный подход, ученые считали, что не все осетровые можно пропускать на нерест. Тогда и была придумана так называемая «заборка». С одного берега на другой забивались сваи, между ними оставляли такое пространство, чтобы старые рыбы не могли пройти. После этого те рыбы, которые не прошли, выбирались на обработку. В 1842 году была заложена основа рыбокомбината в пос.Банка Нефтчалинского района.
К сожалению, после приватизации его снесли. Кстати будет отметить, что до 2001 года на этом комбинате работали 1200 человек с зарплатой чуть ниже, чем у нефтяников. Сейчас там несколько сторожей и ни одного корабля. А ведь их было около двадцати. Что с ними случилось? Часть ушла на браконьерский лов, их задерживали, суда конфисковывали. А ведь икра этого комбината была известна во всем мире. Причем в советское время она шла в холодильники 5/6 Кремля.
- Общепризнано, что самая лучшая икра в мире - это куринская. Но ведь ее добывают и на Волге, реке Урал и т.д. В чем секрет?
- Это действительно так. Однако секрета особого нет, дело в самой Куре. Почему? Обратите внимание, на Волге лов осетровых был намного больше, чем на Куре. То же самое Урал, Терек и пр. Дело в том, что осетровые идут на нерест по Волге уже тогда, когда она начинает замерзать. Поэтому рыба залегает в ямы на зимовку и в течение 5-6 месяцев живет за счет своей жирности и калорийности икры. Лед тает, рыба идет на нерест, но тут же начинается лов. Естественно, у икры запах ила, калорийность низкая. А Кура не замерзает, рыба круглый год идет на нерест, икра свежая, без запаха ила. В Иране нерестовых рек нет, кроме одной небольшой (Белая река. - Авт.) туда поднимается только севрюга. Иранцы ловят только в море, но морская икра не может быть лучше, чем речная. В реки осетровые заходят только тогда, когда они готовы к нересту, то есть икра созрела, она готова.
- Но есть, наверное, и другие причины?
- Конечно. Обратите внимание, где-то с 2001 года у нас икра есть, но обрабатывается она не по ГОСТам. Мне могут возразить, дескать, опять пережитки советского строя, какие-то ГОСТы… Поясню свое утверждение. Икра должна обрабатываться тут же, на месте. А пока ее довезешь, рыба уже мертва. А в Банковский рыбокомбинат рыба доставлялась только в живом виде, значит, и икра живая. В мертвой рыбе икра может держаться максимум час, потом в ней появляются микроорганизмы, возбудители разных болезней, идет окисление. В советское время по ГОСТу для извлечения икры рыбу не убивали, ее глушили специальными колотушками. И это была настоящая икра. К сожалению, сейчас такой икры нет.
- В одной из наших бесед вы как-то сказали, что во время Великой Отечественной войны наши рыболовы внесли свой вклад в победу над фашизмом, если не как нефтяники, но достаточно весомый.
- Да, это так. Помимо того, чтобы заправлять танки и технику топливом, надо было наших солдат и кормить. Так что не только нефтью единой была жива страна, не только бакинская нефть помогла свернуть шею Гитлеру. Рыба, именно наша рыба. Помните, был в республике Худатский рыбокомбинат? От Худата до Яламы были промыслы. На пик сезонного лова (полтора месяца) из разных городов Союза приезжали сезонники. В период с середины апреля до конца мая обычно шла сельдь. Выбирать ее особенно во время войны практически не успевали. Тем не менее в сезон 15-50 тысяч тонн выбирали, мариновали и в бочках отправляли на фронт. Там была и узкоколейка, которая помогала доставлять рыбу на комбинаты. К сожалению, в период правления так называемого Народного фронта за год было уничтожено все до последней шпалы. Промыслы были от Самура до Астары по всему побережью. То есть практически все население береговой зоны работало в рыбной промышленности. У работников рыбной промышленности были свои больницы, клубы, магазины, места отдыха. Увы, сегодня из 36 приватизированных рыбопромышленных предприятий ни одно не работает.
- Насколько я знаю, вы не только осуществляли вылов, но и готовили новые образцы консервированных продуктов.
- Это было в начале 80-х, когда появились талоны на продукты. Гейдар Алиев пригласил всех руководителей агропромышленного комплекса, тех, кто занимается обеспечением продуктами. По поручению ЦК мы должны были подготовить новые образцы пищевой продукции для отправки на ВДНХ. И мы придумали новые образцы. Только не улыбайтесь, но мы из обычной кильки подготовили голубцы из виноградных листьев в масле и лянкяранскую себзи-говурма. Мы взяли мясо кильки, сделали фарш, остальное по технологии домохозяек. А в Лянкяране делали себзи-говурма. Все это закатывалось в банки.
Помню, Гейдар Алиев собрал нас в тогдашнем клубе Дзержинского, где были выставлены образцы. Он внимательно осматривал образцы «Госкомвина» и разрешил всем министрам попробовать эту продукцию. Его помощник по фамилии Кирсанов в шутку спросил «А где закуску возьмем?» На что Гейдар Алиевич (он меня называл «рыбаком») указал на меня: «Берите у рыбака». Так вот, открыли консервы, Гейдар Алиев попробовал, и говорит, что это мясо. Я возразил, что это килька. Кстати будет отметить, что килька - самая чистая и полезная рыба. Короче, подготовили мы два ящика и повезли в Москву. Там нам сказали, что это должно пройти через дегустационную комиссию.
- И что, они ели?
- Не только ели, но их даже пришлось остановить, иначе нам нечего было бы показать членам Политбюро. Наутро меня пригласили в союзное министерство и поручили начать массовое производство. На что я ответил, что это ручная работа, труд обходится дорого, выходная цена будет недоступной для граждан. Один из заместителей министра предложил для долмы использовать автоматы для изготовления пельменей. Возражения не приняли, нас спецрейсом отправили в Челябинск. Там мы поняли, что для долмы это не подойдет, а для себзи-говурмы сомнительно. Одним словом, массового производства не получилось. Хотя, не исключено, что с нынешними технологиями это можно сделать.
- Насколько я знаю, вы даже смогли под Каспий приспособить и океанические траулеры СРТМ.
- Да, но для этого пришлось побороться. При Гейдаре Алиеве было легче работать. Но он был уже в Москве, а тогдашнее руководство республики новшества не очень волновали. Когда я завел разговор о траулерах, мне сказали, что это невозможно. Пришлось опять обращаться к Гейдару Алиеву. Он дал добро, я послал людей в Киев, они осмотрели траулеры и даже дали им названия - «Лянкяранский рыбак», «Худатский рыбак» и т.д. Траулеры прибыли в Азербайджан, но тогдашнее руководство Азербайджана передало нас «Агропрому» и начались трудности. Я подал заявление об уходе, но Москва не позволила мне уйти. Четыре раза я подавал заявление, однако не получалось. Естественно, стал падать вылов рыбы. Хотя мы к тому времени смогли поднять вылов до 65 тысяч тонн в год. Это 9 килограммов на душу населения, но только местной рыбы. А ведь кроме этого завозилось 24 тысячи тонн со стороны. Физиологическая потребность в рыбе на душу населения 10,5 кг в год. По союзу норма была 18 кг. Почему? Дело в том, что у нас очень много солнца, овощей, фруктов. Тем не менее вылов стал падать, валюты не было, уже не было возможности ремонтировать суда в Финляндии.
- А как сегодня обстоят дела?
- Неважно. Да, рыбы много, рынки завалены, а вот цифры не сходятся. Министерство экологии и природных ресурсов выдает квоту всего на 1 тысячу тонн, а статистические отчеты говорят о 60 тысячах. Я пытался разобраться, в чем дело, все оказалось очень просто: Госкомстат посылает на рынки людей, они примерно оценивают объем, потом умножают на число рынков…
- Да, браконьеры тоже приходят и говорят, мы выловили столько-то…
- Нет, конечно, но статистика не учитывает того, что много рыбы завозится и со стороны. Короче, вопрос остается открытым.
- Насколько я помню, была такая идея, чтобы прикаспийские страны создали единые силы для борьбы с браконьерством.
- Идея, может, и хорошая, но невыполнимая, потому что все прикаспийские государства - суверенные страны, и согласно морскому праву, могут заходить на другую территорию при наличии особого разрешения. Там много правовых нюансов. Наверное, лучше будет, если каждая страна будет заниматься этим самостоятельно, но взаимодействуя, конечно. Есть еще один момент - нужно прекратить браконьерский вылов осетровых и других ценных видов рыб, не то в скором времени мы будем видеть их только на картинках. И, конечно же, усилить деятельность рыборазводных заводов для восстановления популяции.
Али САИДОВ
Статья публикуется в рамках индивидуального конкурса журналистов, посвященного 10-летию создания Фонда государственной поддержки развития СМИ при Президенте Азербайджанской Республики и празднику Новруз, организованного Фондом государственной поддержки развития СМИ при Президенте Азербайджанской Республики.
Тема №17: Azad sahibkarlığın və liberal iqtisadiyyatın təşviqi
banner

Советуем почитать