Выстрелы в ночи

Кровавый январь разделил нашу жизнь на «до» и «после»
РЕАНИМАЦИЯ
Врач Республиканской клинической больницы имени академика Миргасимова Натиг Алиев стал одним из тех, кто в ночь с 19 на 20 января 1990 года принимал первых раненых в отделении травматологии.
Республиканская больница находилась прямо в эпицентре тех страшных кровавых событий – недалеко от станции метро, которая в то время носила имя XI Красной армии, а в скором времени стала называться станция «20 Января».
Из окна врачебного кабинета второго хирургического корпуса, что расположен на втором этаже, сейчас только больничный двор виден, а если пройти по коридору отделения, повернуть направо и остановиться у торца здания, вся площадь, которая в народе называется «круг 20-го», видна как на ладони. Именно здесь погибло много безоружных людей, а сейчас стоит мемориал, установленный в память о шехидах, ставших жертвами кровавой работы советских солдат, которые вели беспорядочный огонь по всем живым мишеням.
По словам доктора Алиева, несмотря на то, что прошло более трех десятков лет, выстрелы той страшной ночи до сих пор звучат в ушах – хотя с самых первых дней военного карабахского конфликта, он, капитан медицинской службы (в запасе) на вертолетах Санавиации облетел весь Карабах и приграничные территории и уж, конечно, слышал выстрелы и погромче. Но звуки тех, январских, врезались в память и до сих пор живут в нем – словно и не было этих 33 лет, разделивших нашу жизнь на «до» и «после».
В город вошли войска! Есть убитые!
19 января врачебная бригада клиники (хирурги, терапевты, невропатологи, травматологи, педиатры) вернулась из прифронтовой зоны – воздушная дорога вертолетного маршрута Шуша-Агдам заняла менее получаса, в Агдаме пересели на авто и часам к 11 ночи через Байыл въехали в столицу. Не доезжая до Тбилисского проспекта, остановились: недалеко от Министерства транспорта, где в то время был Первый таксомоторный парк, дорога была перекрыта несколькими троллейбусами. Улицы были полны людей – разного возраста и пола. Ехали медленно, с открытыми окнами на машинах, были слышны встревоженные голоса хмурых мужчин: говорили, что вот-вот введут войска, в городе начнется стрельба. Но такие слухи ходили несколько последних месяцев, поэтому мало кто верил, что это может случиться.
В полночь раздались какие-то странные звуки – то ли выстрелы, то ли взрывы. Во дворе дома в микрорайоне, где тогда жил доктор Алиев (бывшая улица Суворова, сейчас – 20 Января), послышались крики: «В город вошли войска! Стреляют! Есть убитые!».
Времени на раздумье не было, решение добраться до своего отделения как можно быстрее доктор принял мгновенно. Тогда еще микрорайоны не были застроены высотками, много хрущевок-пятиэтажек, и вокруг – много деревьев, которые той ночью помогли ему укрыться от автоматных очередей, звуки которых доносились со стороны Баладжар.
Работали не покладая рук
«Сейчас приду и начну готовиться к приему раненых, их, наверное, уже скоро начнут подвозить», – подумал врач. А зайдя на территорию больницы, обомлел – двор уже был заполнен людьми, которые плакали и кричали: кто-то привез раненых, кто-то – убитых. А ведь не прошло еще и часу, как началось вторжение. Тела погибших – в морг, раненых через приемное отделение начали распределять по другим. Заработала экстренная операционная. Часа в два ночи во всей больнице погас свет, люди стали жечь бумагу, чтобы осветить пространство, – больших фонарей, что сейчас на каждом столбу, в то время не было. Как и мобильных телефонов...
Генератор работал только в двух отделениях – реанимационном и оперблоке, где уже вовсю шли операции, перевязки, наложение гипса. Характерные повреждения – переломы костей, пулевые (калибр 7,62 и коварный 5,45, со смещенным центром тяжести) и осколочные ранения мягких тканей. «Всю ночь оперировал, – вспоминает доктор, – и не заметил, как наступило утро, пришли еще двое моих коллег, живших неподалеку, – Гасан Абдуллаев и Абрам Беньяминович Исаков. Открылись дополнительные операционные, и работа хирургов, травматологов, операционных сестер продлилась еще несколько месяцев, ведь стреляли не только в ночь с 19 на 20 января, но и в последующие дни. Помню юношу лет 15-16 и женщину – они получили ранения в своих квартирах».
Все было изрешечено пулями
С доктором Алиевым мы беседуем в скверике, разделяющем корпуса больницы. Он показывает на окна четвертого и пятого этажей, говорит:
– Стены и окна этих этажей тоже были изрешечены пулями. И из полусотни карет скорой помощи Санавиации, которая в то время находилась на территории нашей больницы, не было ни одной без следов от пуль.
– Доктор, а кто из ваших пациентов вам запомнился более всего?
– Я помню почти всех. Расскажу о двух случаях. Один из моих пациентов – «афганец» Яшар, во время выполнения так называемого интернационального долга получил серьезное ранение ноги, и в ночь с 19 на 20 января его ранило в ту же ногу. Спасти ее было невозможно, пришлось ампутировать. У него была невеста, и после операции, очнувшись от наркоза, Яшар сказал, что свадьбы не будет – зачем, мол, портить жизнь девушке с таким инвалидом. Но она оказалась не робкого десятка, настояла на женитьбе, и бракосочетание провели прямо в больничной палате.
Не двигайся, притворись мертвым!
Другой случай тоже очень интересный. Той ночью в отделение приполз раненый – имени, к сожалению, уже не помню. Сам приполз, и рассказал, что к нему, уже истекающему кровью, почти вплотную подошел военный и со словами: «Ты лежи, не двигайся, а я скажу командиру, что убил тебя, дам очередь рядом» – наставил на него автомат. Раздались выстрелы, пули просвистели рядом, но парня не задели. Он спросил своего спасителя: «Брат, ты кто?». «Брат» ответил: «Я – казах», и убежал, а раненый ползком добрался до нашего отделения, благо это было очень близко.
– Вам всех удалось поставить на ноги или были умершие?
– Нет, в нашем отделении не было ни одного летального исхода, мы всех вылечили – от легкораненых до критически тяжелых.
– А вы лично видели карателей, жестоко расправившихся с мирным населением?
– Да, это были, скорее всего, резервисты – неухоженные, длинноволосые, бородатые. Через пару дней их сменили обычные солдаты, которые вообще не понимали, что происходит…